Жители МО Страховское, прочитав интервью нынешнего директора музея-заповедника «Поленово» в «Российской газете», поставили под сомнение её компетентность в знании истории собственной семьи. И вот почему.
1. Простая и трудная деревенская жизнь
В редакцию «Тульской прессы» приехала инициативная группа жителей МО Страховское Заокского района – так они сами попросили себя представить. Приехали не просто так, а с документами, книгами, фотографиями и журналами. Зачем? Чтобы расставить точки над i после интервью Натальи Поленовой – правнучки знаменитого российского художника, директора крупного федерального музея в Тульской области.
«Когда ты читаешь интервью таких серьезных по должности людей как научный сотрудник, академик, директор музея, ты ждешь от них обоснованных знаний, подкрепленных документами, новыми открытиями, а не безответственными разглагольствованиями», — сообщил нам один из представителей инициативной группы.
Что ж не понравилось жителям Страховского в интервью Натальи Поленовой? Во-первых, жители искренне удивились описанию отрочества Наталья в статье.
Я прекрасно помню свое отрочество: как мы с отцом целыми днями кололи дрова, чтобы протопить дома в зимние холода, ранние утренние побудки, чтобы скосить траву до первой росы и заготовить сено для лошадей, которые до конца ХХ века служили нам единственным транспортом и подспорьем в строительстве и реставрации. Мы жили простой и трудной деревенской жизнью, в постоянных заботах и волнениях о судьбе нашего маленького культурного мира.
«Наталья Федоровна Поленова родилась в 1975-м году в Москве (Здесь и далее в кавычках текст, предоставленный в нашу редакцию жителями МО Страховское – Прим. авт.). В 7-8 лет уже училась в московской французской спецшколе «12 им. В.Д.Поленова. Далее в МГУ и так далее: в России и во Франции. Все эти данные есть в открытом доступе, в том числе в Википедии. Вызывает большой вопрос: когда она успела колоть дрова и косить траву? Особенно сомнительна фраза «косить до первой росы», хотя в России всем известна пословица «Коси коса, пока роса. Роса долой, и мы домой».
Далее, про то, что «лошади – это единственный транспорт в музее до конца XX века». Как же надо унижать Россию, чтобы говорить, что она была такой отсталой до конца 20-го века?!
А между тем, в журнале «Поленница» №3, который вышел к 125-летию Поленовского музея, есть фотография сенокоса в Поленово, где рядом конными граблями стоит и машина. Выпуск времен СССР. Кстати, конные ворошилки применялись к тому времени уже давно, так что женский труд с граблями не использовался, а уж женщины-косцы и до 1975 года были редчайшим случаем».
2. Поленово с высоты птичьего полета
Рассуждая о странном заявлении Натальи Федоровны об отсутствии какой-либо нормальной техники и транспорта до конца 20-го века, жители рассказали нам и ещё про одно важное событие в жизни музея.
«14 октября 1986 года, когда Наталье Поленовой было 11 лет, в распоряжении музея был выделен вертолет для фотосъемки с воздуха на неограниченное время.
Итогом этой съемки стал фотоальбом «Поленово», составленный Андреем Сперанским и Федором Поленовым – тогдашним директором музея. Его издали в 1989 году».
3. Реставрация музея
«Поленово» — уникальный музей, имение художника, которое он создал по собственным эскизам. Сохранять это культурное наследие – дело, конечно, нелегкое, и оно легло сначала на плечи семьи художника, а затем и на государство.
Сами музейные объекты и парк были в превосходном состоянии благодаря самоотверженной работе предыдущего директора Натальи Грамолиной — моей мамы. Ну и, конечно, спаянного коллектива — 90 человек.
«Реставрационные работы в музее «Поленово» велись в пятилетие с 1980 по 1985 годы. Об этом можно почитать также в журнале «Поленница» №3. Аббатство было отреставрировано в 1981 году, Адмиралтейство – в 1985 году, Церковь Святой Троицы в Бёхово – в 1985 году.
Этот огромный объем работ, естественно, выполнялся на средства государства, и подвоз материалов просто не мог выполняться лошадьми, как мы уже обсуждали выше.
Директором музея в это время был внук Поленова – Фёдор Дмитриевич Поленов. Очередной директор музея, супруга Федора Дмитриевича, Наталья Грамолина в 1990-м году как раз получила от него всё в «превосходном состоянии». А потом уже всё это перешло к их дочери Наталье Поленовой.
4. Бабушка Анна Павловна и походный сундук
В интервью «Российской газете» Наталья Федоровна упоминает, что её идеалом всегда была бабушка по отцу — Анна Павловна Султанова-Поленова.
Бабушка вышла замуж за моего деда, Дмитрия Поленова, у них родился сын Федор, мой отец. В 1937 году обоих репрессировали, они прошли через лагеря, однако чудом выжили и вернулись домой в конце войны: обессиленные, но не сломленные. До конца дней Анна Павловна уж больше не ложилась спать на кровать, но — с чемоданчиком и в тулупе — на сундук у входа, теперь она еженощно ждала нового ареста.
«Мы, жители, все знаем, что семью Поленовых коснулись репрессии: и Дмитрия Васильевича, его сына, и супруги сына – Анны Павловны. Они сами об этом не очень вспоминали, а государство вернуло их в родной дом и поручило Дмитрию Васильевичу до конца дней быть директором музея его отца. Анна Павловна активно помогала мужу в музейном и просветительском деле. Это видно из фотографий той же «Поленницы» №3.
Анна Павловна была очень милой, симпатичной женщиной с грустинкой в глазах. Грустинка понятна: в 1942-м году под Смоленском погиб её сын от первого брака Юрий Султанов. Совершенно невозможно представить эту несломленную женщину еженощно, круглый год ложащейся в тулупе с чемоданчиком на сундук у входа! Хотелось бы знать, из каких источников Наталья Федоровна подчерпнула эти сведения?
Анна Павловна скончалась в 1957-м году. Её могила находится на сельском кладбище в Бёхово. А Наталья Фёдоровна, как мы помним, родилась в 1975-м году – то есть через 18 лет. И ещё лет 13-14 прошло, пока она начала осмысливать историю своей семьи. Совершенно непонятно, почему близкого, несломленного человека Наталья Федоровна представляет в своем интервью какой-то полусумасшедшей. Или чем ужаснее ложь, тем легче в неё поверить?»
5. Дом отдыха профсоюзов и ко
О том, что сейчас происходит на территории природоохранной зоны вокруг музея, «Тульская пресса» писала уже не раз, и что-то нам подсказывает, что ещё столько же напишет. Уж больно много здесь переплетено, слишком большая каша заварилась. Если вы вдруг не в курсе – почитайте по тэгу.
Так что не удивительно, что Наталья Федоровна в своем интервью вспоминает некие «сторонние» организации, которых пришлось выселять с территории музея, а также «девелоперов и их клиентов».
Начинать следовало с выселения с его территорий сторонних организаций: их было пять, включая Дом отдыха тульских профсоюзов, который буквально чуть ли не поглотил наш музей. Танцплощадка, пивной бар «Голубой Дунай», прачечные и столовая — все это находилось по соседству с мемориальным домом, который, в свою очередь, официально назывался «корпусом №1». Но нам повезло: мой отец был избран в Верховный Совет и возглавил там комитет по культуре. Конечно, это дало Поленову новые возможности для получения дополнительных охранных статусов и обустройства заповедника на новых музейных началах. Разумеется, мы всегда воспринимали это не как частнособственническую борьбу за свое хозяйство, но как служение отечественной культуре.
«Екатерина Васильевна Сахарова-Поленова, дочь художника, оставила описание музея в своих дневниках, письмах и воспоминаниях. Так, в сборнике от 1948-го года можно прочитать, что в 1919-м году музей и галерея Поленова были взяты под охрану Алексинского исполкома. В 1924-м году, по Постановлению совнаркома, они предоставлены в пожизненное пользование Поленову и его семье. В 1931-м году в целях ремонта территория музея была частично передана в пользование Дома отдыха Большого театра. Инициативу в этом принадлежала самим Поленовым. В 1939-м году музей со всеми ценностями был принесён в дар семьёй Поленовых Советскому государству. Усадьба «Борок» переименована в «Поленово». Но не древнейшее село Бёхово в посёлок Поленово, как это было сделано сейчас в нарушении исторической мемориальности. (Бёхово Поленовым никогда не принадлежало).
В 1931-м году Советская Россия отнюдь не была богатым государством, а Василия Дмитриевича, который своим трудом зарабатывал средства на содержание усадьбы, уже не было в живых. Тогда-то и было принято правильное на тот момент решение – разместить на части территории усадьбы вышеуказанный дом отдыха. О Дому отдыха тульских профсоюзов никто не слышал.
Ещё на территории усадьбы был небольшой почтовый павильон, а на месте современной гостиницы с кафе – продуктовый магазин для снабжения работников музея и жителей села Бехово. А в 1939-м году семья художника передала в дар СССР всю усадьбу, прекрасно понимая, что самим им не обеспечить всё содержание и сохранение музея. И государство его сохранило, а в дальнейшем и отреставрировало.
Наталье Фёдоровне же в своём интервью не мешало перечислить, какие ещё четыре организации находились на территории музея-усадьбы, кроме дома отдыха Большого театра, и подтвердить это документами.
Советское и Российское государство, а это значит и народ, который платит налоги, всегда выполняло принятую на себя обязанность по содержанию музея в том размере, в котором позволяли его материальные возможности на данное время. Кроме того, соблюдалось постановление и 1924 года – все Поленовы, пожалевшие остаться в России и делить с ней её историю и тяготы, проживали при доме-музее».
6. Сгоревшее Аббатство и спонсоры
Продолжаем разговор о восстановлении музея. Отрывок из интервью Поленовой, где она говорит о сгоревшем Аббатстве.
В 1990 году у нас в усадьбе произошла трагедия — сгорела дотла мастерская Василия Дмитриевича, легендарное «Аббатство». Причину возгорания так и не установили. Мемориальное здание было восстановлено быстро — силами новых меценатов и благотворителей, первых тульских бизнесменов, неравнодушных к судьбе музея.
«Наталья Федоровна много говорит о спонсорах, которые ей помогли восстановить «дотла сгоревшее Аббатство». Вот странно, как это большой штат музея, более 90 человек, охрана, сами директора, проживающие на территории, не смогли уберечь полностью восстановленную в 1981-м году постройку? И хотелось бы услышать фамилию и должность спонсоров, которые осуществляют ежемесячное содержание музея».
7. Девелоперы и их клиенты
Далее возвращаемся к разговору о земельных трудностях, которые легли на музей и на владеющих поблизости землей людей.
Однако наследие 90-х еще не изжито ни в стране, ни у нас в музее. Борьба за существование заповедника продолжается: нам постоянно нужно доказывать свою правоту в вопросе сохранения исторического ландшафта Окской поймы. Но наша позиция зачастую порождает лишь агрессию со стороны соседей — девелоперов и их клиентов. А ведь речь идет о сохранении именно государственной земли, национального достояния России! Увы, конфликт продолжает назревать. И музей оказывается в этой ситуации крайним: идет массированное разжигание неприятия музея и его деятельности среди новых обитателей здешних мест. 90-е и последовавшие за ними годы позволили провести массу незаконных сделок с землей. И теперь нам приходится разрешать эту тупиковую ситуацию. Мы пытаемся доходчиво донести позицию музея до недовольных, дабы наконец поставить точку в этой не совсем прозрачной, а вернее, и вовсе непрозрачной истории.
«Девелоперы и их клиенты – кто это такие? Потомки местных жителей села Бёхово, которые уступили Поленову «Борок» и который им был за это благодарен? Или дачники? Странно слышать такой пренебрежительный тон, то и дело проскальзывающий в интервью той же Натальи Грамолиной, учитывая, что и сам Василий Дмитриевич, уроженец Петербурга, в общем-то тоже изначально был «дачником» в здешних местах.
И теперь жители не могут оформить свои крошечные сотки и обновить старые дома, продать их или передать следующим поколениям, так как оказались в охранной зоне музея-заповедника, а она занимает 8000 гектаров. Они не могут провести себе газ, так как это «нарушение мемориальности», но в музей газ проведен, заметим.
А может, речь идет о чудом сохранившимся здесь детском лагере, который называется теперь «Детская республика «Поленово»? С которым Грамолина вела, а может, и до сих пор ведет судебную тяжбу, чтобы убрать его с территории , никогда исторически Поленовым не принадлежавшей. Разумеется, никто не может себе представить, чтобы Васлий Дмитриевич Поленов так смог бы себя вести по отношению к детям. А жителям Бёхово, которая современная директор пытается стереть с карты, он всячески помог бы во всём сам да и с проведением газом тоже. Василий Дмитриевич всегда смотрел в будущее, любил людей и своё Отечество.
Вот и получается, что у современного директора осталась только фамилия, а отнюдь не содержание Поленовых. Она даже истории своей семьи не знает, говоря о ней где-то с пренебрежением, где-то ложью, а уж где там знать историю своего Отечества, если косить «до росы»? Это интервью заставляет задуматься о том, кто же возглавляет музей знаменитого на весь мир и очень уважаемого в России человека и художника Василия Дмитриевича Поленова.
А люди, проживающие рядом, попали теперь в какую-то крепостную зависимость от современных руководителей музея. Поленов крепостником никогда не был! То есть получается так: ты живи в своем доме, пока живется, а всё, что сделал на своей земле, твоим потомкам не достанется – музею отойдёт?»
Мнение представителей инициативной группы может не совпадать с позицией редакции.
****************************************************************************************************************************************
Мы не беремся утверждать, кто прав, а кто виноват, но от себя добавим, что, учитывая важность земельного и культурного вопроса, который «Тульская пресса» вот уже год регулярно освещает в своих публикациях, странно, что музей выходил с нами на связь только один раз – прошлой осенью. Общались мы хоть и с крупным специалистом музея — заведующим мемориальным отделом Олегом Мухортовым, однако не с директором и не с заместителем. Запросы, которые мы высылали около года назад, остались без внимания, никто с нами из Поленово больше не связывался и не изъявлял желания освещать эту историю – в отличие от жителей, дачников и районной администрации. Может, настало время? Если есть, что сказать, конечно.
