Ровно 104 года назад миллион армян подверглись страшному геноциду.
До 60-х годов молчать, а потом рассказывая снова все переживать, будто это произошло вчера… Что может быть больнее?
Выжившим в этом кровопролитии было не просто признаться, что им пришлось пережить. Женщины молчали, потому что боялись говорить о том, как над ними надругались. А мужчины не хотели рассказывать, что перед их глазами турки унижали родителей и насиловали их сестер.
Те, кто выжил, долгое время жили под страхом и держали все в тайне. Но сменилось поколение. Дети заставили своих родителей заговорить. Теперь остается добиться признания у Турции, что геноцид был!
24 апреля 1915 года на территории Османской империи турками был организован геноцид армян. Людей уничтожали и депортировали в те условия, которые могли привести к неминуемой смерти. Даже проводили медицинские эксперименты.
Так, собрав многочисленные истории людей, которым пришлось столкнуться с геноцидом стало ясно, что ни одной семьи не удалось избежать этой трагедии.
Люди, пережившие резню, вспоминают трагедию своей семьи, уже не пряча свои лица и важные детали за страхом ощутить этот кошмар снова.
"Мой отец был священником в Ване (городе на востоке Турции). Мы были зажиточной семьей, жили прямо во дворе церкви. Мама всю жизнь вспоминала потом ванские яблоки и рыбу тилапию. Говорила, что каждое яблоко весило килограмм, а вкус и запах невозможно было передать словами. Мне был всего год, когда семье пришлось бежать. Мать спрятала все ценные вещи в могиле своего отца и пешком пошла в Эчмиадзин. Отец погиб во время самообороны Вана.
Мама всю дорогу несла меня на руках, а мои братья цеплялись за ее подол. Когда переходили реку, она была красной, и по воде плыли трупы. Потом матери пришлось просить милостыню, чтобы прокормить нас, но этого было недостаточно, и она отдала нас в приют в Александрополе. Приют принадлежал американской паре. Они были очень добры: потеряв единственного ребенка, подарили всю свою любовь приюту.
Когда приют уже закрывался, американка хотела забрать меня и одного из моих братьев, но мама не позволила. Женщина пришла к матери и предложила ей 40 кусков золота за меня. Она говорила, что я напоминаю ей потерянного сына. Если бы мама тогда согласилась, я был бы теперь богат, ведь говорили, что они владели в Америке многими предприятиями.
Мы переселились в Ереван. Нам дали квартиру рядом с цирком, на нынешней улице Аршакуняц. Мама работала техническим руководителем в прачечной. Дала высшее образование всем троим: один из моих братьев стал врачом, другой — агрономом, а я окончил исторический факультет Государственного университета", — рассказал Агарон Манукян.
"В 1915 году турки убили моего отца, а мать увели с условием, что оставят семью в живых. Я, мои братья, дед, сестры и братья матери остались в живых. Маме, очень красивой женщине, пришлось выйти замуж за турка. В 1926 году мы уехали в Батум и на поезде добрались до Еревана. Здесь получили участок, построили дом. Несколько лет спустя я вышла замуж за кузнеца, тоже родом из Арабкира. Он помнил Геноцид – ему в то время было шесть лет. Рассказывал, как турки выстраивали на берегу Евфрата сразу по 300–400 человек. Били их палками, убивали и скидывали в реку.
Моя мама, в 1980-х нашла моих братьев в Сирии. И меня хотела видеть, но я отказалась. Ты не должна была уходить с турком, даже ради нашего спасения, сказала я. А она отвечала, что всю жизнь прожила турчанкой, а умереть хочет армянкой. Говорят, она прожила 117 лет. Даже в газетах писали о ее встрече с моими братьями" — поделилась Аревалуйс Амалян.
"Мой отец был бизнесменом. Торговал с Россией, оттуда же привозил в Адану нефть, сахар и бензин. Известным был человеком, именитым. Со многими дружил и водил знакомство. Были и враги, но подходить к нему боялись. Такой вот был человек, а я его старший сын. Нас было двое братьев. Один таджик сказал отцу, что собираются сделать турки, посоветовал уходить вместе с семьей. Мы сбежали в тот же день. Я был всего 40-дневным ребенком в пеленках. Нам удалось добраться до Алеппо (Сирия), отец все устроил, заплатил золотом, нанял верблюда. Мы прибыли с шестью другими семьями. Мы не понесли потерь, но в Адане была убита семья моего дяди.
Я женился в 1945-м, спустя два года приехал в Армению, у меня родилось пятеро детей. Знаю много языков: французский, турецкий, английский, арабский. Был переводчиком с французского, работал по многим специальностям, долгие годы служил почтальоном. Турки не дают продвигать армянский вопрос, потому что у всех свои интересы. Думаю, геноцид будет признан, надежды на это большие. Рано или поздно историческая справедливость восторжествует".
"Я была совсем мала, когда пришли турки. Дома были дедушка и бабушка, турок убил их прямо на месте. Нас вывели, погнали, мы сели в поезд, доехали до Болгарии, до города Базарчик. По пути мы видели тысячи умирающих людей, истерзанных девушек…
Когда доехали до Болгарии, получили весть от отца: он сбежал из плена и добрался до Греции. Мы отправились к нему. А в 46-м из Греции приехали в Армению. После смерти родителей в Греции обо мне заботился старший брат. Писать и читать по-армянски я не умею, потому что училась в Греции. Там и встретила своего мужа Вагаршака. У него никого не было, сирота, увидел меня, приглянулась, я вышла за него замуж, жили хорошо, родили детей. У меня двое детей, 6 внуков, 14 правнуков и 3 праправнука", — рассказала Рипсимэ Саргсян.
"Моя семья была из тех армян киликийского района Суедиа, которые в 1915-м участвовали в борьбе Муса-Дага против турецких погромщиков. Когда местные власти попытались привести в исполнение приказ об изгнании армян, жители нашей деревни решили оказать сопротивление, поднявшись на гору Муса. Там и шли оборонительные бои: 53 дня подряд они с успехом отбрасывали турецкие войска. Мой отец и дядя были солдатами в турецкой армии. Дядю убили и бросили в реку. По этой причине его сестры даже многие годы спустя не ели рыбу. А отцу удалось сбежать и вернуться домой. Он решил подняться на гору и примкнуть к самообороне.
В 1915-м на гору поднялись мы с сестрой, мамой и бабушкой. Мне тогда было три года. По ночам женщины спускались в деревни, приносили инжир и виноград, пекли хлеб. Но наши силы иссякали.
40 дней спустя мы заметили корабль в море и подняли флаг. Капитан заметил нас и прислал маленькое судно выяснить, кто мы и чего хотим… Капитан сказал: «Боритесь, продержитесь 8 дней, мы заберем вас». Спустя 8 дней пришел маленький корабль, на котором в первую очередь перевезли детей и стариков. Молодым сказали: «Оставайтесь и бейтесь, мы вернемся и за вами». После 53 дней сопротивления наша семья на французском судне доплыла до Египта.
В 1939-м мы уехали в Алеппо. Там мы и выросли, там же я вышла замуж. В 1947 году мы оставили свой дом и жизнь в Алеппо, чтобы приехать в Ереван, но отсюда нас на 5 лет сослали в Варденис. Там я ткала ковры. В 57-м мы вернулись в столицу, получили участок в Малатии-Себастии, и по сей день там живем. У меня трое сыновей, 7 внуков и 12 правнуков", — рассказала Силвард Атаджян.
История никогда не забудет тех страшных дней. Армянам не нужна территория, которую нелегально захватили турки, им не нужны деньги и другие ценности. Армянскому народу нужно признание геноцида. Только так они могут поддержать честь и гордость умерших.
